КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Претворение в жизнь «добровольного ограничения» прав человека подразумевает ограничение права человека на неприкосновенность частной жизни, закрепленного в Конституции РФ (ст. 23) и ряде международных актов и относящегося к основополагающим ценностям индивидуальной свободы. Согласно действующему законодательству возможности добровольного отказа от своего права на неприкосновенность частной жизни не существует. Это связано с тем, что основные права и свободы человека и гражданина согласно ч. 2 ст. 17 Конституции РФ являются неотчуждаемыми, что означает невозможность их передачи другим лицам или отказа от них. Соответственно, условие в служебном контракте об отказе от своего права будет считаться недействительным.
Однако конституционные запреты на произвольное вмешательство в частную жизнь каждого, а также на сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без согласия последнего не являются абсолютными. Они подлежат ограничению в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
Это означает, что неприкосновенность частной жизни может быть ограничена путем закрепления соответствующих норм в федеральном законе. Конституционным основанием такого ограничения может служить необходимость защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Как вытекает из сформулированных Конституционным Судом РФ правовых позиций, ограничения конституционных прав, в том числе и права на неприкосновенность частной жизни, должны отвечать требованиям справедливости, быть необходимыми, адекватными, пропорциональными, соразмерными конституционно признаваемым целям таких ограничений [16]. Эти цели, как отмечается в литературе, состоят в установлении равновесия между благами личной свободы, выраженных в основных конституционных правах, в том числе и праве на тайну корреспонденции, с одной стороны, и другими общественными ценностями, закрепленными в Конституции РФ [17].
Конституционный суд РФ исходит из того, что законодательное ограничение прав и свобод не должно быть чрезмерным, от решения к решению им вырабатывается система критериев определения пределов вторжения государства в сферу прав и свобод человека и гражданина [18].
Следует отметить, что Президентом РФ неоднократно подчеркивалось, что коррупция стала одной из главных угроз национальной безопасности государства. Поэтому вводимое «добровольное ограничение» соответствует закрепленным в Конституции РФ целям как ограничение, необходимое для предупреждения коррупции, т. е. необходимое для обеспечения национальной безопасности государства [19]. Некоторые трудности в этой связи вызывает конституционное право человека на тайну корреспонденции (ч. 2 ст. 23), являющееся существенным условием и составной частью права на неприкосновенность частной жизни, поскольку норма данной части допускает ограничение этого права только на основании судебного решения. Однако согласно правовой позиции Конституционного суда РФ [20] в отношении этого права подлежат применению общие требования ч. 3 ст. 55 Конституции РФ о допустимости ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина. Это означает, что ограничение права на тайну корреспонденции также допускается в соответствии с установленными в Конституции РФ целями и на основании федерального закона.
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Поскольку согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры являются составной частью правовой системы РФ, следует принимать во внимание и некоторые нормы, содержащиеся в международных договорах и предусматривающие возможность ограничения права на неприкосновенность частной жизни. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. указанное право может быть ограничено, если такое вмешательство публичных властей предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, в целях предотвращения преступлений.
Считается, что в cистеме международных мер по защите прав и свобод человека и гражданина деятельность Европейского Суда по правам человека занимает одно из ведущих мест [21]. Поэтому следует принимать во внимание, что Европейский суд по правам человека при применении Конвенции о защите прав человека и основных свобод признал, что существование законодательства, разрешающего вести скрытое наблюдение за почтой и связью, в исключительных условиях является необходимым в демократическом обществе. Исходя из этого, он установил критерии правомерности ограничения права на тайну корреспонденции относительно подслушивания телефонных переговоров, которое является наиболее распространенной формой вмешательства государства в пользование правом на тайну корреспонденции [22]. Именно этими критериями определяются границы ограничений права на тайну корреспонденции в странах Западной Европы.
Следует отметить также, что в Российской Федерации признается юрисдикция Европейского Суда по правам человека по вопросам толкования и применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней [23]. В связи с этим необходимо учитывать практику Европейского суда по правам человека во избежание нарушений Конвенции и Протоколов к ней нормами российского законодательства.
Вторжение государства в сферу права на тайну корреспонденции согласно толкованию Европейского суда по правам человека не противоречит требованиям Конвенции, если:
1) это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, для поддержания порядка и предотвращения преступлений, в целях охраны здоровья и защиты нравственности, а также защиты прав и свобод других лиц;
2) осуществляется в соответствии с законом;
3) этот закон и принятые на его основе подзаконные акты известны общественности и легко доступны;
4) указанные нормативные акты носят настолько четкий характер, что, исходя из них, заинтересованные лица могут корректировать свое поведение;
5) в этих нормативных актах фиксируются пределы компетенции государственных органов, уполномоченных принимать решения о подслушивании и осуществлять его, и ограничения на способы реализации этих правомочий;
6) вмешательство необходимо для защиты демократических ценностей и институтов;
7) вмешательство осуществляется в целях предотвращения и пресечения не каких-то мелких, а вполне определенных и наиболее опасных преступлений;
круг лиц, против которых предпринимаются означенные действие, строго ограничен;
9) подслушивание носит выборочный, а не общепоисковый характер;
10) обеспечивается институционализированный контроль за принятием решений о подслушивании самим подслушивателем и его прекращением;
11) вмешательство рассматривается как временная мера;
12) в отношении информации, полученной в результате прослушивания телефонных разговоров, применяется правило конфиденциальности;
13) в случае прекращения преследования или оправдания по требованию соответствующего лица записи либо возвращаются ему, либо уничтожаются [24].
Предлагаемое «добровольное» ограничение тайны корреспонденции соответствует этим критериям. Кроме того, практика Европейского суда по правам человека предусматривает, что в отношении юридической квалификации случаев вмешательства, мотивируемых целями обеспечения национальной безопасности, применяются даже менее жесткие критерии [25].
КОНТРОЛИРУЮЩИЕ ОРГАНЫ
Полномочия по контролю такого рода за лицами, занимающими государственные должности РФ, должности государственных служащих представляется целесообразным возложить на органы Федеральной службы безопасности Российской Федерации, в связи с тем, что у них имеется опыт проведения подобных мероприятий. Кроме того, борьба с преступностью находится в сфере компетенции этих органов [26]. При этом они уполномочены осуществлять оперативно-розыскные мероприятия по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию коррупции. Они обязаны разрабатывать и осуществлять во взаимодействии с другими государственными органами меры по борьбе с коррупцией. Закон также предусматривает, что на данные органы могут быть возложены и другие задачи в сфере борьбы с преступностью.
В итоге круг их полномочий в ныне действующей редакции Закона находится в полном соответствии с теми функциями, которые планируется на них возложить. Однако это не исключает внесение изменений в данный Закон, конкретизирующих полномочия органов ФСБ России, в части, необходимой для реализации вводимого ограничения.
Доказательственная сила сведений, собранных в ходе проведения такого контроля, не будет обладать приоритетом по отношению к силе других доказательств, что исключит в случае возбуждения уголовного (административного) дела придание карательного характера уголовному (административному) процессу.
Таким образом, введение такого нового антикоррупционного механизма как ограничение федеральным законом конституционных прав на неприкосновенность частной жизни лиц, занимающих должности государственных служащих, в целях борьбы с коррупцией является правомерным и может служить одним из возможных средств противодействия коррупции государственных служащих.
ПРИМЕЧАНИЯ
[16] Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30.10.2003 № 15-П (абзац четвертый п. 3 мотивировочной части) // СЗ РФ. 2003. № 44. ст. 4358; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18.02.2000 № 3-П (абзац первый п. 3 мотивировочной части) // СЗ РФ. 2000. № 9. ст. 1066.
[17] Бурылов А. В. Право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений в Российской Федерации. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Пермь. 2003. С. 81.
[18] Гаджиев Г. А. Конституционные принципы рыночной экономики. М.: Юристъ. 2004. С. 75.
[19] В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 17.12.1997 № 1300 «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 52. ст. 5909.
[20] Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 октября 2003 г. № 371-О (п. 2 мотивировочной части) // СПС «Гарант». 2007, июнь.
[21] Пчелинцев С.В. О возможных ограничениях прав и свобод граждан. Из практики Европейского Суда по правам человека. // Российская юстиция. 2006. № 1. С. 67.
[22] Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федотов М. А. Информационное право. СПб.: «Юридический центр Пресс». 2005. С. 226; Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека: Опыт Совета Европы. М.:. Издательство Московского независимого института международного права. 1997. С. 234.
[23] Согласно ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // СЗ РФ. 1998. № 14. ст. 1514.
[24] Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека: Опыт Совета Европы. М.:. Издательство Московского независимого института международного права. 1997. С. 235.
[25] Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федотов М. А. Информационное право. СПб.: «Юридический центр Пресс». 2005. С. 227.
[26] Согласно ст. 8 Федерального закона от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации».
Из главы 7 фундаментальной монографии Центра «Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России» под общей редакцией Сулакшина С.С.
Начало здесь.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН)
Источник: